Судьба киберпанка

Время и судьба были добросердечны к киберпанкам, но киберпанки изменялись со временем. Основная теория теории Движения выглядит как «давление воображения». Но, ни один из киберпанков за последнее время не сочинил подлинно шокирующую книжку. В последних сочинениях старичков киберпанка можно увидеть оптимальное сюжетное строение, наилучшую проработку нравов героев, наилучший язык. Но в них уже не найдешь безумных причуд и плясок на столах. Ситуация в этих фолиантах все быстрее подступает к современности, освобождаясь от затейливых определений легкой выдумки; все сдвигается к обычным средневековым печалям о реноме. Это все превосходно, но это нельзя наречь битвой. Это основополагающее утверждение научной фантастики позабыто. Но киберпанк уже не сможет воскресить его к бытию. Вероятно, это произведет кто-то иной.

Но все-таки научная фантастика существует и потихоньку развивается. И богема не пропадала. Богема, как и научная фантастика, не просто беглая страсть, правда, и породившая огромное количество аналогичных увлечений; как и научная фантастика, богема стара; ей примерно такое же количество лет, как и нашему индустриальному обществу, непременной частью которого она и является (наравне с научной фантастикой). Кибербогема появилась не ненароком; но порой, когда ее члены сообщают, что они создают что-то принципиально свежее, то они заводят сами себя в заблуждение. Они попросту чересчур юны.

Киберпанки строчат об экстазе и страхе, который вызывает полет в киберпространство, а Жюль Верн сочинял об экстазе и страхе «Пяти недель на воздушном шаре», однако если не сосредоточивать внимание на исторических аспектах, то заметно, что и Жюль, и киберпанки осуществляют одну и туже общественную функцию. Безусловно, Верн, колоссальный писатель, он до сих пор публикуется, а вот что ожидает киберпанк – станет ясно только со временем. И бесспорно, у Верна не получилось верно предречь будущее, за опусканием парочки благополучных предположений; так произойдет и с киберпанком. Верн в итоге стал состоятельным старым странным бюрократом в мэрии Эмьенса. Произошло худшее. Киберпанк же пессимистичен, но эта сумрачность честна. Ведь рядом с экстазом всегда идет страх.